Virtual TR-DOS - это гигантский архив TR-DOS софта для эмуляторов и реального ZX Spectrum. Tакже на моем сайте вы найдете большущую подборку синклеровской прессы,лучшие эмуляторы ZX Spectrum для PC, различные утилиты для упрощенияработы с эмуляторами и многое другое. Paul Pavlov.

ПАРАД ДЛЯ РЕЖИССЕРА, или Волшебный дар поклона.

Котэ МАХАРАДЗЕ.Это была удивительная зима 1942 года в Тбилиси. Большую группувыдающихся деятелей искусств из Москвы, Ленинграда, Украиныэвакуировали в столицу Грузии. Немирович-Данченко, Качалов,Книппер-Чехова, Рыжова, Тарханов, Массалитинова, балерина МаринаСеменова, певцы Гришко, Частий, Кипоренко-Даманский, известныекомпозиторы и пианисты Сергей Прокофьев, Игумнов, Гольденвейзер имногие другие. Приехал к себе на родину и Вахтанг Чабукиани.

Когда слух об эвакуации прошел по Тбилиси, мало кто этомуповерил. Ошеломляющее начало войны подавляло и угнетало. Фронтвплотную приблизился к Главному Кавказскому хребту. Послеполуночи Тбилиси погружался в кромешную темноту. Место нашихпостоянных встреч - всегда праздничный и шумный проспектРуставели потерял свою прелесть и праздничность, как-то приуныл,а с наступлением ночи вовсе становился холодным и чужим. Норебята сразу пронюхали, где разместились мастера искусств, и мывсей ватагой отправились к гостинице "Тбилиси", что напротивнашей школы, рядом с Театром Руставели.

Так было угодно судьбе, что все главные события моей жизнипроисходили именно здесь, на этом родном, дорогом моему сердцупятачке. У гостиницы "Тбилиси" народу полным-полно. Всем хочетсяувидеть живьем Немировича- Данченко, Качалова, Книппер-Чехову,Тарханова... Немирович-Данченко - особая статья. То, что онтбилисец, знали все, но не всем было известно, что он воспитанникпервой гимназии. "Наш!" - с гордостью говорили мы.

Вот в дверях гостиницы появляется Владимир Иванович. Былоневозможно поверить, что ему 83 года. Подтянутый, весь какой-то"накрахмаленный". Быстрый шаг, стремительные движения. Тыльнойстороной ладони часто поглаживает свою необычайной белизныбороду. Все в нем необычно. Его встретили в дверях и куда-топовели. Мы пристроились к сопровождающей группе. Пересеклипроспект, взяли чуть левее и, наконец, вошли... во двор нашейшколы. Оказывается, первое, что попросил Немирович-Данченко, -посетить родную школу и найти дом, где он когда-то жил. Походилпо школе, о чем-то поговорил с окружающими, улыбаясьвоспоминаниям. А дом, где он жил, так и не нашли, его к томувремени снесли.

Руководство театрального института решило устроить гостюпышную встречу. Отобрали самых красивых девушек с разных курсов ифакультетов, одели в белые парадные платья. У каждой - погвоздике в руках, стоят такой живой аллеей по всей длине лестниц.Институт находился на самой верхотуре Театра Руставели, примернона высоте шестого этажа. Естественно, все побаивались, неокажется ли этот парад-проход слишком большой нагрузкой длягостя. Но выход из положения нашли, отыскали решение"сценического куска". Каждая студентка, вручив гостю гвоздику,должна была подхватить под руку Владимира Ивановича и пройти сним три шага, затем то же самое проделывала следующая и т.д.Репетировали долго и добились четкой синхронности в движениях.Когда Владимир Иванович вошел в здание института, он остановилсякак вкопанный: настолько красиво и необычно все выглядело.

Белизна мрамора, стройные, как на подбор, красавицы сгвоздиками в руках... Расцеловав первую пару девушек, он пошел клестнице. Его подхватили с обеих сторон. Через несколько шагов -снова гвоздики, и другая пара красавиц берет гостя под руки.Приближаясь к третьей паре студенток, Владимир Иванович резкоостановился. Секундное раздумье - и, легко высвободившись, онразвел руки в стороны, как бы показывая, что ни в чьей подмоге ненуждается, и быстро-быстро, моментами перепрыгивая черезступеньки, помчался вперед.

Трудно передать, какими аплодисментами был встречен он в концесвоего спринтерского "пролета". И если находчивость ВладимираИвановича никого не удивила, то по-юношески спортивная формачеловека, разменявшего девятый десяток, не могла не вызватьвосхищения. Ничего показного в этом не было.

Спонтанный всплеск энергии вечно юного сердца...

Настоящее потрясение испытал я и на творческих вечерах ВасилияИвановича Качалова. Мы с друзьями слушали отрывки из"Воскресения" Толстого и "Братьев Карамазовых" Достоевского,монологи шекспировских Гамлета и Ричарда III, стихотворенияМаяковского, Есенина, Блока, Мицкевича. Качалов часто и судовольствием выступал перед большой аудиторией. Ему, привыкшемук насыщенной ежедневной работе в театре, было немыслимо жить вТбилиси в спокойном ритме. Почти на каждом представлении онсущественно обновлял свой репертуар. Неизменными оставались лишьмонологи Ричарда.

Объявив номер, спокойный и импозантный Качалов резкимдвижением поворачивался спиной к зрителю, делал паузу и,стремительно развернувшись, начинал монолог. Он не только читал,в привычном понимании концертного исполнения, но и играл сцену сполной отдачей. Правая нога была отставлена чуть назад истановилась какой-то деревянной. Не прилагая вроде никакихвнешних усилий, Качалов достигал удивительного перевоплощения -плечистый, статный Илья Муромец на глазах превращался в хромого икривого урода. В Тбилиси он сыграл почти всего Ричарда. Ну авоплотить этот образ в театральной постановке так и осталось егонесбыточной мечтой.

Качалов открыл для нас и Блока, и Есенина. Поэму "Двенадцать"Василий Иванович прочел на сцене оперного театра. Прочел ираскрыл мир поэта с такой силой, экспрессией, с такойэмоциональностью, что казалось, мы присутствуем при глубоком"бурении", перед нами вскрываются все новые и новые пластыудивительных богатств и таинств языка, слова. Если не ошибаюсь,сам Блок отметил, что в чтении Качалова он увидел новые,необычные краски своей поэмы, услышал неожиданные подтексты.

Есенина Качалов читал много, но нам все чего-то недоставало.Может, он умышленно обходил это "что-то"? Большинство знали оличной дружбе великого артиста с великим поэтом и понимали, чтоКачалову, вероятно, неловко читать личное, почти интимное... Непомню точно, на каком из вечеров произошло все это, но и сейчасперед глазами стоит Василий Иванович, признательно, но гордосклонивший голову в необычном поклоне. Он уже закончил чтениенамеченного репертуара, но зритель не отпускал артиста.

Много раз вызывали его на сцену, и, откланявшись, он сновапокидал ее. А как держался маэстро во время поклона! Это былкакой-то волшебный дар - ничего не делая, просто стоять, чутьнаклонив голову, выражать благодарность и одновременно абсолютнуюготовность служить зрителю, сохраняя при этом гордость ивеличавость.

Время близилось к полуночи, но никто не покидал зал. Не пугалозрителей и то, что после двенадцати часов добраться до дому будетневозможно:

комендантский час. Много раз выходил утомленный Качалов напоклон, а затем уходил со сцены, давая понять, что читать большене в силах. Шла упорная "битва" между сценой и залом. УступилКачалов. Уступил - и тем самым выиграл. Нет, это вовсе неалогизм. Судите сами: Василий Иванович вышел на авансцену, прямок рампе. Улыбнулся. Поднял правую руку (зал замер в ожидании) ипочти шепотом, необычайно доверительно проговорил: "СергейЕсенин, "Собаке Качалова"... Артист присел на стул, расстегнулпо-домашнему пиджак, зажал руки между коленями и начал. Нет, ненам читал в тот день Василий Иванович стихи Есенина. Он был усебя дома, перед ним сидел любимый Джим. Дрожащими обертонами насамых "низах" звучал обвораживающий, обволакивающий голосКачалова и тихо лилась чарующая музыка есенинского слова...Говорят, в музыке главное тон. В этом и заключается мастерство идарование исполнителя. И еще одно. Любой виртуоз не каждый разиграет одинаково. Сегодня эта нота звучит не так, как вчера, ибог весть, как будет звучать завтра. Тональность определяетсиюминутное вдохновение. В этом - магия искусства, еенеповторимость.

В тот день Качалов попал в нужную и неповторимую тональность.Все было потрясающе. Жесты артиста и осанка, тембр голоса ипаузы, слова и подтекст.

"Дай, Джим, на счастье лапу мне...".Счастлив тот, кто присутствовал при этом чтении, кому такбезгранично повезло...

Только выходя из театра, мы уразумели, что оченьприпозднились.

- Ваши документы?! - "сделав" строгое выражение лица,обратился к нам патрульный, почти наш ровесник. Он навернякаповерил, что мы были на вечере Качалова. Но строгие правилакомендантского часа.

...Ночь мы провели в отделении милиции. Задержанных было такмного, что нас долго размещали, почти до утра, переводя подконвоем из отдела в отдел, из одного района Тбилиси в другой.Кто-то запел, и все подхватили: "Уходили комсомольцы награжданскую войну". Солдаты покрикивали на нас, но песня звучала,не прекращаясь, хотя и никак не вязалась с ситуацией... В издательстве "ОЛМА-ПРЕСС" готовится к выходу книгавоспоминаний Котэ Махарадзе "Репортаж без микрофона".

Публикацию подготовил Арчил БЕЖАНИШВИЛИ, соб. корр. "ЛГ" вГРУЗИИ.