Virtual TR-DOS - это гигантский архив TR-DOS софта для эмуляторов и реального ZX Spectrum. Tакже на моем сайте вы найдете большущую подборку синклеровской прессы,лучшие эмуляторы ZX Spectrum для PC, различные утилиты для упрощенияработы с эмуляторами и многое другое. Paul Pavlov.

Сказки Н-ского леса.

"В августе 44-го" Михаила Пташука - на "Кинотавре".

Читателям глянцевых журналов, уверенным, что термин "стрельбапо-македонски" выдумал Джон Ву, фильм Пташука нравится.Добротное, говорят они, военное кино. Это, конечно, некомплимент. Добротными чаще всего зовут троечные произведения"для широкого зрителя". Однако ни в какое сравнение их реакция неидет с чувствами тех, кто держал роман Владимира Богомолова наглавной, неприкосновенной для гостей полке - за двумя стеклами,рядом с Олешей, Казаковым, Шварцем, Экзюпери, Джеромом июрмальским янтарным камешком. Этих людей совместнаяроссийско-белорусская постановка повергла в неприкрытоебешенство.

Джон Ву скорее всего и слыхом не слыхал, что его фирменнаяпальба с двух рук навскидку с 1974 года по всей читающей Россиизовется македонской - так, как ее называли оперативники Смерша вавгусте 44-го. Сброшюрованный из трех тетрадок "Нового мира" подколенкор с золотым тиснением, роман Богомолова в одночасье сталзнаковым, обязательным для элитного чтения наравне с "Иосифом иего братьями", "Бомбой для председателя", "Архипелагом ГУЛАГ" иныне благополучно забытым "Альтистом Даниловым". Это была перваякнижка, которую приносил отец в качестве отроческого причастия.Фразы "прокачать на косвенных", "блокировать директрису", "шиш дакумыш", "на полведра скипидара с патефонными иголками" были стольобщеизвестны, что даже не вошли в обиходную речь: пользоватьсяими казалось таким же дурным тоном, как искрить цитатами из"Золотого теленка". Миллионы горожан держали в уме глубоко личныеобразы Алехина-Таманцева-Блинова, Мищенко, капитана Аникушина -так что выбор исполнителей был в этих условиях не менееответственным делом, чем на "Войне и мире".

В обращении с военной тематикой это было неправдоподобночестное время. Через 30 лет после событий страна нехотя впускалав себя настоящую войну - с жесткой, иногда потаенной классовойсубординацией вместо распашного окопного братства, с постояннойпроверкой красноармейских книжек, продаттестатов, командировочныхудостоверений, с глиняной жижей дорог, офицерской спесью,режимом, комендатурами, санпропускниками, нагромождениемаббревиатур - начпо, ВПХР, УРС, - войну, в которой у каждого своеместо, ячея, привязка к местности, госпиталю, резерву, передовой,и отсутствие этой привязки означает, что ты лютая вражина,имеющая прямое отношение к передатчику, две недели выходящему вэфир на стыке Первого и Второго Белорусского фронтов. Сорокчетвертый вывел армию к довоенным границам, смыв пафос и поэзиюпоследнего рубежа, война из геройства и ужаса превратилась ввязкую томительную работу по обеспечению десяти сталинских ударовна Ясско-Кишиневском, Львовско-Сандомирском иКорсунь-Шевченковском направлениях. И ощутимое чудовищноенапряжение всей военно-государственной пирамиды от Ставки добатарейной козявки сконцентрировалось на острие клинка - рядовой,хоть и заслуженной опергруппе фронтовой контрразведки.

Сорок сороков генералов, тьмы адъютантов и орды штабныхпотели, рявкали, шипели, мычали, угрюмо интересовались, когда жестаршего лейтенанта Таманцева сподобит оторвать задницу отмуравейника и приступить к своим прямым обязанностям по расчисткеближних тылов наступающей армии от шпионов и диверсантов, астарший лейтенант жрал на бегу, ругмя ругаясь, когда эти сороксороков прочухаются, пришлют дешифровку радиоперехвата иперестанут прикреплять в нагрузку непрофессионалов.

В этом, очевидно, и был момент истины: 70-е впервые после НЭПаначали ценить голый профессионализм, вдвойне преклоняясь передтеми, чью профессию посторонним постичь не дано: нейрохирургами,ядерщиками, автослесарями и разведчиками - только настоящими, ане теми, что с утра до вечера парашюты закапывают. В годы, когданарод сходил с ума по Штирлицу, в лучших домах Москвы и Питераповторяли вслед за Ладейниковым: "Господи, откуда они его взяли?Он что, из цирка?" Причастных, прикоснувшихся завораживала мощнаятайна знания, расчета и ремесла.

Михаил Пташук снял фильм про тех, кто "из цирка". Все войскапо дикой жаре и без обстрела ходят в касках, в каждой из которых- два килограмма живого веса. Засада в один вечер берет годамиразыскиваемого диверсанта. Лопоухие стратегические агенты всюдуразбрасывают целлофановые пакеты с черной надписью "Shpeck".Выпускник элитной разведшколы лупит из автомата очередью наполдиска зараз. У Мищенко в исполнении Александра Балуева на лбунаписано: "Я агент трех разведок и сейчас буду у вас секретывыведывать и генеральные наступления срывать". Но главное - нароль супербизона, битого-перебитого розыскника Алехина беретсявечный инфант, подросток, маленький принц российского киноЕвгений Миронов, а на равнозначного Жеглову харизматика Таманцева- безусловно спортивный, но вполне рядовой артист ВладиславГалкин. Миронов серьезно работал - но и у самых выдающихсяактеров, каким он, безусловно, является, бывает предел внешности;

мироновским потолком в этой раскладке был стажер лейтенантБлинов по кличке "Малыш". Жалакявичюс, которому не удалосьпоставить роман в конце 70-х, утвердил на главную роль СергеяШакурова - почувствуйте разницу.

Финальную, растянувшуюся на 84 страницы сцену прокачки можнобыло решать только на коротком рубленом монтаже: переминающиесяноги, прострельные взгляды за спину, вытираемые о колено потныеруки засады, подписи, печати, даты, смазанные чернила,барабанящие пальцы, веерный прогон розыскных ориентировок "анфас- профиль", врезки разворачивающихся для прочесывания войск,машины-солдаты-собаки и поверх всего - вялая неторопливаяфонограмма: "Вы - эта - из какой части будете?" Только так можнобыло передать ножницы саспенса меж рутинным топтанием на полянкепятерых мужчин и гигантской внутренней работой изготовившихся ксшибке профессионалов.

Драматургия Богомолова на четверть века опередила современныеей экранные технологии - только с рождением калейдоскопичнойклиповой эстетики появилась возможность адекватного воплощенияаприори некиногеничного романа. Пташук же снял фильм втяжеловесных повествовательных традициях 70-х: молнии сыскногогения, пронизавшие с виду беспорядочную военную кутерьму, утонулив квелом сочинении ко Дню Победы. Роман, предмет кастовогофанатизма, стал в один ряд с заколдованными и не поддающимисяпостановке сюжетами - "Макбетом" и "Мастером и Маргаритой".Многочисленные скандалы автора с режиссером, режиссера спродюсером, продюсера с новым правообладателем подтвердили егоинфернальную ауру, право не считаться беллетристикой и место наглавной полке отечественной литературы. Возле Трифонова сШукшиным, ставить которых ни у кого рука не поднимется.

Сочи.