Virtual TR-DOS - это гигантский архив TR-DOS софта для эмуляторов и реального ZX Spectrum. Tакже на моем сайте вы найдете большущую подборку синклеровской прессы,лучшие эмуляторы ZX Spectrum для PC, различные утилиты для упрощенияработы с эмуляторами и многое другое. Paul Pavlov.

Россия возвращается в мировую политику.

Мнение политического обозревателя.

Мы приближаемся к концу года. Время подводить итоги. Втом числе и итоги внешней политики.

Год уходящий, несомненно, - год возрастающей активностироссийской дипломатии. Москва наращивала дипломатические мускулына всех азимутах. Далеко не все получалось так, как планировалось,как было задумано. Но многое получилось.

Начну с актива. Улучшение взаимопонимания с Украиной. Подтверждениестратегического партнерства с Китаем. Выход на новые рубежив диалоге с Японией. Вступление в АТЭС. Предотвращение очередной"бури в пустыне". Близкое знакомство с Бразилией, одной изсупердержав XXI века.

В пассиве - бессилие и растерянность на "фронтах" СНГ.Практическое игнорирование наших бывших союзников в ВосточнойЕвропе. Неудачные и поэтому неудавшиеся попытки помешать продвижениюНАТО на восток. Явное пробуксовывание разоруженческой проблематики.Недостаточно четкое определение перспективных целей на Ближнеми Среднем Востоке.

Наверное, можно еще добавить и плюсы, и минусы, но сальдотем не менее будет складываться в пользу российской дипломатии.Мы стали действовать и выглядеть более серьезно. И к нам сталиотноситься более серьезно. Убираю возможные оговорки, чтобырельефнее проступила главная мысль - Россия постепенно, струдом, но возвращается в мировую политику.

Этот вывод становится понятнее, доказательнее, если рассмотретьего в контексте наследства, полученного внешней политикойРоссии и если видеть трудный путь становления этой политики.

Советская внешняя политика базировалась на двух концептуальныхустановках. С одной стороны, мирное "сожительство", мирноесосуществование социалистических и капиталистических государств.С другой же - интернационализм, помощь "лагерю социализма",поддержка "антиимпериалистических сил". Стороны эти моглименяться местами, облекаться в различные словесные одежды,выдвигаться на авансцену или, наоборот, отходить в тень кулис,но их противоречивое единство, их переплетение всегда определялидвойственный характер внешней политики Советского Союза. Поодной линии мы имели Хельсинки, ОБСЕ, ОСВ. По другой - Венгрию,Чехословакию, Анголу, Афганистан.

Михаил Горбачев решительно отверг коммуно-мессианскую идеологию.Мы отказались от конфронтации с Соединенными Штатами, Западомвообще. СССР перестал выглядеть наводящим ужас монстром. Втаком же ключе подходили к внешней политике и радикальные,"шоковые" реформаторы, оказавшиеся у власти после августовскихсобытий 1991 года. Однако романтические, часто маниловскиепредставления о новом мировом порядке как функции "новогополитического мышления", в спешке и суете переложенные наязык практической дипломатии, приводили к результатам, далекимот ожидаемых. Мы утратили множество важных внешнеполитическихпозиций. В значительной мере это было неизбежное следствиеотказа от имперско-большевистских традиций. Но сказалось ито, что мы отходили отнюдь не на заранее подготовленные позиции.

Ликвидация Советского Союза фундаментально перекроила геополитическуюкарту мира. Нового мирового порядка не получилось. Россияоказалась ввергнутой в новый мировой беспорядок. Игра в поддавкине удалась. Нас окружал мир, где эгоистические интересы, политическоеи экономическое соперничество были гораздо сильнее прокламируемыхсимпатий к "русской демократии".

В Москве это осознали не сразу. Первоначально Россия ориентироваласьпрежде всего на Запад, искала там поддержку и стратегическихпартнеров. Москва, заявил Борис Ельцин в январе 1992 года,разделяет с Западом "основополагающие внешнеполитические принципы":главенство демократических прав и свобод личности, законностии морали. Можно себе представить, как улыбались Збигнев Бжезинскийили, скажем, Генри Киссинджер, читая эти откровения.

В 1993 году одностороннее увлечение либеральными лозунгамии прозападными ориентирами начало постепенно и очень медленно,но все-таки преодолеваться. Срабатывали еще не всеми забытыйопыт, здравый смысл и давление левого политического фланга."Основные положения концепции внешней политики РоссийскойФедерации", утвержденные президентом в апреле, продемонстрировалиболее разнообразную политическую палитру. В приоритетном рядупервые два места заняли СНГ и Балтия, а также Восточная Европа.Затем следовал Запад (США и Западная Европа), далее - всяческаяАзия, Ближний Восток и все остальное, включая Океанию.

Основной недостаток данного документа находится вне сферывнешней политики. Беда в том, что внешнеполитические конструкциинадстраиваются как бы над пустотой, над некоей зоной социальнойнеопределенности. Ибо пока не будет решено, какую именно Россиюмы "строим", какому обществу будет служить внешняя политика,рассуждения о последней неизбежно имеют абстрактный, сугубо"геополитический" характер.

Но если отвлечься от указанного почти философского обстоятельства,то можно, видимо, сказать, что предложенная система приоритетов,действующая и сегодня, не вызывает принципиальных возражений.Вместе с тем очевидно, что практическая политика не всегдаследует за руководящими теоретическими выкладками. И как разна первых (и главных!) направлениях это особенно заметно.Жизнь требует выделения особо важных узлов внутри каждогоприоритетного направления, своего рода "приоритетных приоритетов".Так фактически и делается, хотя не всегда последовательнои удачно.

Смена мидовского руководства заметно уменьшила разнобой,ведомственную самодеятельность во внешнеполитической области,усилила прагматизм, основательность, взвешенность российскойвнешней политики. Ее исходный пункт, если я правильно понимаю,- упрочение позиций России как великой евразийской державы,как одного из полюсов, центров силы в грядущем многополюсноммире. В мире, в котором понятие "сила" во многом утрачиваетсвой традиционный военно-политический смысл. Во всяком случае,не сводится к нему. Каждый полюс существует в пространственескольких измерений: научно-технический, информационный,экономический потенциалы, территория и природные ресурсы,качество и количество населения, стабильность на социальноми политическом уровнях и, что, пожалуй, важнее всего, способностьбыстро изменяться в изменяющемся мире.

Многополюсный мировой порядок, если он утвердится на международнойарене, будет базироваться на динамичном равновесии между полюсами.Это предполагает резкое снижение роли и влияния привычныхблоков и союзов, поскольку чрезмерное сближение одних полюсов,центров силы неизбежно вызовет охранительную реакцию другихс последующей дестабилизацией общей обстановки. Кстати, этоочерчивает и исторические границы существования НАТО.

Нащупывая свое место, модус своего поведения в многополюсноммире, Россия, хотя и не всегда достаточно решительно, настаиваетна равноправии, уважении взаимных интересов, выступает противрецидивов сверхдержавности. А так как с претензиями на сверхдержавностьныне (если не считать отдельно взятых членов нашей Государственнойдумы) выступает только Америка, российско-американские отношенияпериодически проходят через полосы охлаждения. К сожалению,американские друзья частенько ведут себя вызывающе. ЗаконД'Амато, закон Хелмса - Бэртона, топанье ногами в связи сиракским кризисом, сомнительные пируэты в постсоветском пространстве- все это должно встречать жесткую и однозначную реакцию.

Слов нет, коренные интересы России требуют ровных, желательнохороших, устойчивых отношений с США. Но, настаивая на этом,добиваясь этого, нецелесообразно использовать заранее проигрышныекарты. А именно так получилось, например, когда наш президентстал вбивать клинья между США и Европой. Не могу не привестисправедливое, как мне представляется, суждение Бжезинского:"Любительские попытки г-на Ельцина усложнить отношения междуЕвропой и США, разумеется, не приведут к изменению этих отношений,но зато вызовут в Америке скептическое отношение к Ельцинукак к политику. Призыв Бориса Ельцина к европейцам объединитьсяс Россией в "Большую Европу" и обойтись без США на европейскомконтиненте выглядит огорчительно и свидетельствует о непродуманноми весьма непоследовательном отношении к серьезным проблемамполитики". Обидно читать такое. Тем более - Бжезинский. Ночто поделаешь. Будем надеяться, что некоторая задиристость,некий налет антиамериканизма, вызванные и эмоциональной реакциейна излишнюю нахрапистость американцев, и стремлением потрафитьтакой близкой и понятной коммуно-патриотической оппозиции,со временем уйдут в прошлое. В сухом остатке должна остатьсятвердая, но спокойная, уверенная позиция российской дипломатии:если партнерство, то только равноправное.

Перед Россией стоит фундаментальная задача - переместитьсяс периферии в центр мировой политики. Это не значит статьее центром. Это значит пользоваться уважением и доверием вкачестве одного из ведущих демократических государств, одногоиз центров мировой культуры и науки. Задача эта будет решатьсявнутри России. Что же касается политики внешней, то она играетздесь подчиненную роль. Роль, которая обозначается банальнойформулой: "обеспечить благоприятные внешнеполитические условиядля.". Чтобы "обеспечить", наша политика, точнее, наши политикидолжны четко представлять себе государственные (национальные)интересы страны. Очередная банальная формула. Но небанальность,сложность проблемы состоит в том, что интересы эти не записанына каких-либо нетленных скрижалях, а формулируются людьми,разными людьми. А поскольку в России пока отсутствует консенсус,согласие относительно многих вопросов политики - и внутренней,и внешней, - содержание понятия "государственный интерес"остается текучим, расплывчатым, подверженным изменениям, переакцентировке.Это отражается и будет отражаться на внешнеполитическом курсеРоссии. Его становление еще не завершено. Но самый трудныйучасток пути пройден. Итоги 1997 года свидетельствуют об этом.