Virtual TR-DOS - это гигантский архив TR-DOS софта для эмуляторов и реального ZX Spectrum. Tакже на моем сайте вы найдете большущую подборку синклеровской прессы,лучшие эмуляторы ZX Spectrum для PC, различные утилиты для упрощенияработы с эмуляторами и многое другое. Paul Pavlov.

"Вам и не снилось".

ПЕРВЫЙ РЯД, ГОД 1980.

"Ребенок должен кушать и тепло одеваться, а прочее глупости" -эту железную формулу воспитания русские родители второй половинывека вынесли из-под бомбежек, с узловых пересадочных станций ипослевоенных общих дворов.

В то время как Америка ставила сотую вариацию на темысовременных Ромео и Джульетты, французы изобретали тысяча первыйспособ половчее расстаться с девственностью, а итальянцы копилигроши надежды на раннюю свадьбу и первую кровать с шишечками,русские десятилетиями озабочивались одним и тем же вопросом: аесли это не любовь? Первая волна отцов погибла на фронте, втораягуляла очертя голову, бабушкино воспитание изуродовало миллионы.Не ешь мороженое кусками, а кто у этой девочки родители, поправьшарфик, я тебя после школы встречу. Где ты была, где ты была, гдеты была?!

Испорченные совместным проживанием на куцей жилплощади, общейкухней, туалетом и телефоном, предки регламентировали все - отвремени возвращения домой до деньрожденческих церемониалов,включая категорическое табу на завтрак у телевизора. Поколениетридцатилетних, кому в 80-м было 10-13, и сегодня можетпорассказать о той поре немало душераздирающих историй. Каксобственного первенца заделали пожаром в 19 лет, чтоб толькомамочка с головы слезла - а вернее, перелезла на голову к внуку;как дом был закрыт для друзей, потому что гостей надо приниматьсо скатертью, айвовым вареньем в вазочках и разговорами оздоровье мамы, а не за закрытыми дверями под магнитофон; как матьи по сей день донимает звонками об изменении температуры на пятьградусов и надел ли сыночек свитер и теплые треники. Надмакаревичевским "Позвоните родителям" хохотало полстраны:американский слоган, подразумевающий, что недурно было бы хотя быраз в год звякнуть родне в Миннесоту, в России приобрелсовершенно специфическую окраску: мама волнуется, мама уже четырераза за ночь разговаривала с твоим автоответчиком, а тебя всенет, бесчувственная дрянь! Каково в таких условиях влюбленномушкольнику и даже студенту - лучше не вспоминать.

Лихорадочный дневной секс в незнакомых квартирах, валяние помуравам и мотоциклетным сараям, провожалки до угла, чтоб незаметил с балкона папа, мобилизация соседей, друзей и полночныхпрохожих, чтоб незнакомым голосом позвать к телефону Наташу - всеэто русская правда и русский крест, которые и не снилисьсчастливым Европам.

Повесть Галины Щербаковой в 9-м номере "Юности" за 1979 годназывалась "Роман и Юлька". 70-летний патриарх детского кино ИльяФрэз счел шекспировскую аллюзию слишком щенячьей,дворово-песенничной, и назвал фильм манифестуально - "Вам и неснилось".

Россия в этой целлулоидной библии тинейджерства была отменнопохожа на саму себя 80-го года - отличаясь отвульгарно-социологических образов современности и перестройки,как лето звездное от яростных атак и зелени стекла вместо тепла.Школьники в нем были не пушкинисты и не морфинисты, слушали неВивальди и не "Маяк" с Би-би-си, а итальянцев, любили бабушку,диско и математику и, как все дети мира, гораздо больше говорилио сексе, чем им занимались. Они поголовно носили джинсы, батникии ворсистые свитера - не из выпендрежа или хайлайфизма, а потомучто красиво, современно и у родителей мани хватает. Жили в белыхдомах на зеленой траве следующей за "Черемушками" эпохи "Ясенево"- домах, еще не ставших символом отчуждения, а напротив, являвшихкомпромисс меж природой и урбанизацией: закольцованные белыегромады, лесные дали и качельки с песочницей во дворе; просторноеи "дышащее" жилье для обеспеченного мидл-класса, в которомзвучали Мирей Матье, демонизированное "Комсомолкой" слово"престижно" и баллада электронного Люлли Алексея Рыбникова наслова Рабиндраната Тагора, моментально ставшая стихийным хитомшкольных ансамблей и ученых девишников.

Фарцеватые юноши и очкастенькие, но играющие девочки вперебойи с бьющей через край искренностью исполняли восходящий кренессансной лютне шлягер фирменного композитора театра "Ленком",что освящал робкое чувство отпрысков враждующих семей. Ониулетали, и время несло их вдаль на зеленых универсамовскихкрокодилах Сене и Вене мимо белых дорог и белых домов, палойлиствы и зеленых кущ, в кленовом венке с божьей коровкой и смокрым букетиком в пазухе из Москвы в Ленинград, куда вечносбегали за любовью отроки, женатики и не умеющие пить врачи 70-х.

А вокруг густело сплошное не-, полу- и недосчастье: училкаТанечка из актрис-неудачниц, старая дева с котенком, когда-то невышедшая замуж за катавшего ее на раме и целовавшего в макушкуКолю Рыженького, потому что ее мама никак не хотела взять в толк,что это за фамилия - Рыженький, и как можно в 17 лет становитьсяРыженькой, а теперь от собственного одиночества назойливо ибольно нудит о внуках; любящий Танечку доктор Миша, не любящийпри этом театр, Чехова, беседы о прекрасном и не разделяющийоголтелой духовности одиноких учительниц литературы; безуспешно иоттого ехидно влюбленная в доктора шатеночка-ассистентка; моднаяКатина мама в пончо и замшевой кепочке, вышедшая за молоденькогов кожаном пиджаке и с бородой;

радикулитный и нелепый Романов папа, не могущий забыть, какцеловался с Катиной мамой; угрюмо преследующая Романа троглодиткаАлена и еще миллион Ипполитов, Елен Сергеевен, зимних вишен иосенних марафонцев, коротающих вечера за телевизором ивстречающих Новый год наедине с салатом оттого, что были хорошимидетьми и во всем слушались маму.

То был вовсе не первый раз, когда великие старцы вступались замалолеток. В 61-м шестижды лауреат сталинской премии 58-летнийЮлий Райзман снял "А если это любовь?" В 79-м "В моей смертипрошу винить Клаву К." ставил Эрнест Ясанв совторстве с 82-летним Николаем Лебедевым по сценарию60-летнего Михаила Львовского. Старые умные евреи, знающие, что врядовой еврейской маме русская родительская придурь играет скоэффициентом 5, тихо просили:

оставьте детей в покое. Не сегодня-завтра они все равно лягутв кровать и совершат кровавое преступление против маминых чувств.А курят они и без того третий год в форточку. В 17 лет мама можетпричинить одно несчастье, а счастье в этом возрасте ужедобывается собственноручно.

На знаменитом постере Катя с Романом стояли спиной, в шарфах,она в берете, он в кепочке, руки в карманах, как на картинахобязательного в то время и в тех кругах Юрия Ракши: композиция"Двое". Мамы в кадр не вошли, но всегда были рядом, готовыепомочь, и удержать, и спасти, и сказать веское родительскоеслово, и от этой любви одни "тройки". Ровно в тот самый моментвся Франция ломилась на "Бум", где вопросы поцелуйчиков,правильного прикида и ночных исчезновений из дому решалипарижские пятикласскники - и именно их отношения с родней, а непарфюм и колбаса, были для нас чужой третьей планетой.

Выбирая исполнителей, Фрэз верхним чутьем старого дона угадалядро своей аудитории: вздыхательных троечниц 5-8 классов.Романтический стебелек-мальчик (Никита Михайловский) иобычненькая, насморочная, без очков пушистая девочка (ТатьянаАксюта) - это было самое оно, в точку. Вообразить себя на местеКати легко удавалось любой стеснительной и ядовитой марфуше изшкольного болота, уже переходившей с ситчика на светлые брюки ибосоножки.

Безапелляционную репутацию картине ("Не видел - дурак, ничегоне понимаешь, иди в футбол поиграй") создали именно они. Они же,будучи к 80-м основной аудиторией журнала "Советский экран",назвали "Вам и не снилось" лучшей картиной сезона-81, несмотря наскромное 12-е место в году (26 млн зрителей).

Над преждевременным чувством словно рок витал. Через 10 летпосле выхода картины Никита Михайловский скончался в Лондоне отлейкоза в возрасте 26 лет. Ровесники через газеты и "600 секунд"собирали ему деньги на операцию, помогли Гостелерадио, Ельцин игалерея "Марс" - безрезультатно. 1990-й был в России не темгодом, когда удавалось аллюром три креста собрать 100 000долларов. До "мерсов" и бирж было далеко, девочки и мальчики80-го года в лучшем случае работали в кооперативах Рижскогорынка. Зато наставшая через год приватизация позволила импереехать в квартиры покойных бабушек и забыть про варежечки,градусники и тертую морковку как про кошмар. Не в последнююочередь благодаря Тане, Никите, Галине Николаевне и ИльеАбрамовичу.