Virtual TR-DOS - это гигантский архив TR-DOS софта для эмуляторов и реального ZX Spectrum. Tакже на моем сайте вы найдете большущую подборку синклеровской прессы,лучшие эмуляторы ZX Spectrum для PC, различные утилиты для упрощенияработы с эмуляторами и многое другое. продвижение сайта за рубежом, продвижение в регионах гарантированный рост продаж Paul Pavlov.

Боли мы хотим или комфорта?.

Вопросительные заметки о XVII фестивале "Декабрьские вечера".

Один известный критик заявил недавно с телеэкрана, чтоклассическая музыка (он назвал, кажется, в качестве примеровЕ.Образцову и З.Соткилаву) есть не что иное, как "музыка толстых".Защищая таким своеобразным способом джаз (в былые временаподвергавшийся подобным обвинениям), критик этот невольнозатронул проблему и важную, и извечную. Что же такое классикана самом деле, тем более в России?

Рискнем задаться таким вопросом: о чем, собственно, поведалинам (и поведают еще, поскольку фестиваль продолжается) прекрасныеконцерты классической музыки в Белом зале Музея имени Пушкина?К кому и с чем обращается сегодня фестиваль "Декабрьские вечера"?

Основанный в 1981 году С.Рихтером, как живописующий в основномнаш российский взгляд на мировую культуру, он ныне - никудане денешься - трансформировался в своего рода конгресс русскоймузыкальной диаспоры, или полудиаспоры, и теперь, скорее,напоминает взгляд мировой культуры на нас.

Сюрреалистичность нынешней российской жизни такова, чтобольшинство наших талантливых музыкантов, исполнителей и композиторовпревратилось в своего рода "челноков", поневоле делящих своюжизнь (в разных пропорциях - кто больше там, кто больше здесь)между зарубежьем и Родиной. Не сомневаюсь в их любви к России,не сомневаюсь и в вынужденности пребывания вне ее пределов.Спрашиваю себя о другом: отразился ли "кочующий" образ жизнина их музицировании и если все же отразился, то как?

Однажды великий канадский пианист Гленн Гульд, говоря орусских музыкантах, вынужденных после революции уехать наЗапад, заметил, что большинство из них испытало за рубежомнечто вроде "холодного душа" - он имел в виду главным образомкомпозиторов. Так вот, слушая наших прекрасных музыкантов,я спрашиваю себя, не приняли ли некоторые из этих, надеюсьне "бывших" моих соотечественников, слишком "теплый душ" отжизни на Западе? Я говорю не о гонорарах, не о бытовых условиях,не о "раскруте", хотя все это и важно. Я говорю о содержанииих музицирования, ибо музыка, как известно, тоже своего родаязык, на котором мы что-то говорим.

Вовсе не хочется выглядеть неким занудой, непременно ждущимот искусства одних лишь "плачей" да "молений". В искусствеможет быть - и есть - все, как и в человеке, который его создает.Но, с другой стороны, нельзя все-таки не помнить обстоятельствместа, времени, образа действия - нельзя не помнить конкретногочеловеческого пейзажа, на фоне которого происходят и творятсясобытия этого искусства.

И поэтому, когда блестящий скрипач и остроумный человекна одном из "Декабрьских вечеров" исполняет остроумную фантазиюна темы песен Дунаевского, где предметом юмора становитсяв частности "Широка страна моя родная" - мы, конечно, смеемся,ведь мы стали умны за последнее время и понимаем, что контекст,в котором эта песня была "знаковой" и "сакральной" - контекстэтот безвозвратно ушел, но все же, смеясь, мы отчасти и грустим,поскольку с этим "контекстом" ушла отчасти и наша жизнь, некоепережитое прошлое. Ибо то, что там, на Западе, воспринимаетсялегко и весело, там, где опера А.Шнитке "Жизнь с идиотом"(по новелле В.Ерофеева), опера-трагифарс с идиотически-обрисованнымобразом Ленина может иметь и успех, и сочувствие, выгляделобы у нас, в нашем реальном трагифарсе, на фоне нашего человеческогопейзажа совсем иначе.

И потому, когда молодой, очень красивый и талантливый артиствыходит на сцену с озаренным счастьем, успехом и победительностьюлицом (а ведь именно так принято выглядеть на Западе на буклетах,афишах и обложках пластинок), то думается: а чего, собственно,он так радуется перед тем, как играть, скажем, Шуберта? ИлиБрамса - если говорить о музыке, которой посвящен нынешнийфестиваль?

Мне кажется, что иные наши музыканты, достигшие успехаи славы, словно бы уже раз и навсегда прошли этап "вхожденияв истину" и прочно и незыблемо пребывают там. И вот тогдамы слышим музицирование, хотя чрезвычайно красивое и доброкачественное,но будто бы обращенное не к нам, но к каким-то иным, прекрасными остановившимся в этом состоянии мирам - то музицирование,которое я сам для себя называю "комфортом".

Но для того, чтобы искусство не погибло, а в условиях России,что того хуже, действительно не превратилось в "музыку толстых",оно не должно все-таки становиться ни повсеместно "светским",ни слишком "комфортным". Пусть оно остается - в лучших своихпроявлениях - скорее "экзистенциальным", т.е. озабоченнымчеловеческим существованием.

Конечно, искусству не предпишешь быть тем, а не другим,да и предписания известно куда заводят. Пусть поэтому искусствоиной раз и утешит, и расслабит, и поможет отдохнуть от трудовтяжких, пусть остается и дионисийское раздолье рока, и разногорода "зайки мои" - раз уж люди хотят и ждут такой музыки,раз такая музыка помогает им жить. Но пусть, хотя бы для равновесия,остается и искусство-требование, искусство, взывающее к внутреннемуусилию, искусство, снова и снова пытающееся петь свои "старыепесни о главном", т.е. о вечном. Ибо в России музыкант (каки поэт) - это нечто больше, чем музыкант.